Конкуренты не имеют ни малейшего представления о том, что делают – перестаньте их копировать. Важно ли знать прошлое? Что делать? Для начала – делаем выводы

Я был принят в Главную редакцию политических публикаций, совершенно не представляя, чем мне предстоит заниматься. В этой редакции среди редакторского персонала числилась, кажется, лишь одна женщина. Всем мужчинам, за исключением меня и еще одного человека, было около сорока, а некоторым заметно больше. Это в основном были люди молчаливые, серьезные, замкнутые.

Редакция делилась на четыре отдела: Америка, Европа, Азия, Африка. Может быть, кто-то и писал авторские материалы, но я занимался исключительно редактированием чужих текстов – иногда довольно неплохих, чаще посредственных, но всегда антиамериканских. Проработал я в этой редакции два года не без интереса, но со все нарастающим ощущением, что занимаюсь ассенизаторством: подчищаю труд других.

Наша редакция находилась в конце Кутузовского проспекта, она была совершенно изолирована от основного здания АПН, что должно было меня навести на определенные мысли, будь я поумнее и поопытнее. Однако я наведывался в АПН довольно часто, постепенно меня там узнали, и однажды я получил предложение от главного редактора журнала Soviet Life Юрия Сергеевича Фанталова прийти к нему заведовать отделом.

Этот журнал издавался правительством СССР в обмен на журнал «Америка», работа в нем была не только престижной для меня, но и желанной, ведь он имел прямое отношение к Соединенным Штатам. Я пришел к Норману Михайловичу с просьбой отпустить меня, и он, пожав мне руку, сказал, что я сделал правильный выбор, что «нечего здесь коптить небо», и пожелал всяческих успехов.

***
Достаточно заглянуть в Интернет, чтобы выяснить, кто такой был Н.М. Бородин. Он родился в 1911 году в Чикаго в семье российского революционера и видного деятеля Коминтерна Михаила Марковича Грузенберга, взявшего партийную фамилию Бородин. М.М. Бородин был арестован в 1949 году и умер в кагэбэшной тюрьме от пыток и побоев. В этом же году арестовали его сына, ставшего к тому времени одним из самых крупных разведчиков СССР. В 1954 году отца реабилитировали, равно как и Нормана Михайловича, и вопрос у меня вот какой: как же мог он (и не только он, а, например, и ) столь же преданно, самоотверженно служить советской власти? Как могли они простить партии убийство их отцов, людей ни в чем не виноватых и даже в некоторых случаях вполне героических? Каким образом удавалось им сохранить веру, равновесие души? Я этого не пойму никогда.
***

Через две-три недели я получил повестку в военкомат. В регистратуре девушка встретила меня словами:

– Вы служили в КГБ?

Я чуть не лишился дара речи.

?– Я?! В КГБ?!?
– А что вы, собственно, так удивляетесь? – ответила она. – Ваше военное дело было в ГэБэ, его переслали к нам, значит, вы числились у них.?

И тут я прозрел! Главная редакция политических публикаций на самом деле являлась частью аппарата КГБ, все мы, редакторы, готовили статьи для печатных органов, главным образом стран третьего мира, и они печатались там за подписью местных купленных журналистов. Наша редакция занималась множеством замечательных вещей, как то: дезинформацией, статьями-провокациями и т.д. и т.п. В основном работали в ней так называемые «погорельцы» – бывшие разведчики, которые в свое время были разоблачены, провалены, засвечены и потому возвращены домой. Попадались среди них люди очень интересные, даже выдающиеся. Спешу заверить читателя: подобного рода «журналистские» редакции имеются во многих странах, занимаются они тем же, чем и наша, – все это считается совершенно нормальным явлением. Но мне там нечего было делать, и конечно же мой ангел-хранитель сыграл свою роль, когда помог мне унести оттуда ноги и в который раз уйти из-под крыла Комитета государственной безопасности.

Журнал Soviet Life выходил только на английском языке и только для американцев. Он печатался в Финляндии, поскольку в СССР не было возможности добиться необходимого для Штатов качества полиграфии, характерного для так называемых «глянцевых журналов». Это было пропагандистское издание, цель которого – представить Советский Союз в лучшем свете. Для реализации этой цели использовались два способа. Первый: смягчать все негативные аспекты общества с тем, чтобы они выглядели не столь негативными; второй: вообще игнорировать все негативное и писать лишь о позитивном. Имелся, конечно, и третий: врать напропалую, но все же пропагандистские издания высокого пошиба предпочитают этого не делать. Если говорить об «Америке» и Soviet Life, то за тридцать с небольшим лет их существования они в основном придерживались второго способа – показывали исключительно хорошее.

Впрочем, о таких вещах я стал задумываться уже потом. Поначалу я ушел в журналистику с головой, был увлечен и получал колоссальное удовольствие от работы. Сколько себя помню, я интересовался политикой, социальными вопросами, и вот теперь имел возможность делиться своими соображениями с тысячами читателей. Правда, ими были американцы, но это меня совершенно не смущало, даже напротив.

Работая в Библиотеке иностранной литературы, я способствовал тому, чтобы советские люди лучше понимали Америку, причем это направление я вел много лет, рассказывая о джазе, об американской народной музыке. И служба в Soviet Life превращала мою деятельность в улицу с двусторонним движением.

Я писал о Советском Союзе, следовательно, я много читал о стране, о ее истории, много ездил в командировки. Это были уже не студенческие агитпоходы, а углубленное знакомство со страной, куда я приехал восемь лет назад и о которой имел фрагментарное и идеалистическое представление.

Моя первая встреча со сталинизмом, годы учебы в университете потребовали от меня довольно болезненной переоценки. Работа у Маршака открыла передо мной богатство и гуманизм русской литературы, показала ее уникальные черты. Но я не имел ни малейшего представления о подлинной сложности этой страны – сложности географической, этнической, культурной.

Миссис Мак, которая помогала мне в трудные времена, не имея ни малейшего представления о том, во что она ввязалась, и не получила за это должной благодарности.

Теперь я восполняю эту свою оплошность. Благодарю Вас!

Также приношу свою благодарность Майклу Хэмфрису из Уттомского похоронного бюро в Пиктонс, штат Онтарио, за уделенное мне время - и проведенную им экспертизу.

Миссис Симмонс? Говорит Вики Нельсон. Частный следователь из Торонто. - Она помедлила, раздумывая, как поаккуратнее сообщить о добытой ею информации. «Ох, да какого, в конце концов, черта...» - Мы обнаружили вашего мужа.

Он... жив?

Да, мэм, жив и здоров. Работает оценщиком ущерба в страховой компании под именем Тома О"Коннора.

Дон всегда занимался страховым делом.

Верно, мэм, это и помогло нам его разыскать. Отсылаю вам с курьером пакет. Там содержатся копии всего обнаруженного нами, включая несколько недавних фотографий. Вы получите пакет завтра, еще до полудня. Если у вас не возникнет сомнения в подлинности представленных свидетельств, перезвоните мне, и я немедленно передам эти сведения в полицию, после чего ваш супруг будет задержан.

Полиция однажды уже уверяла, что они его нашли, в Ванкувере, но когда пришли за ним, оказалось, что Дон успел скрыться.

На этот раз не успеет. - Вики откинулась на спинку кресла и потерла глаза под очками. За время восьмилетней службы в столичной полиции в Торонто и в течение двух лет самостоятельной работы в качестве частного детектива ей не однажды приходилось сталкиваться со случаями симуляции смерти; дело Симмонса/О"Коннора было среди них одним из самых любопытных. Человек, подделывающий свидетельство о собственной смерти, чтобы избавиться от обязательств перед женой и пятерыми детьми, по ее мнению, заслуживал того наказания, свидетельство о котором он подделал. - Мой партнер побеседует с ним сегодня вечером. И я думаю, ваш муж придет к выводу, что ему лучше остаться там, где он находится в настоящее время.

Бар оказался шумным и прокуренным, со столиками слишком миниатюрными, чтобы служить по назначению, и стульями, слишком стилизованными, чтобы быть удобными. Пиво здесь было слишком дорогим, спиртное - слишком разбавленным, а меню - ядовитой смесью по крайней мере трех псевдоэтнических видов кулинарии, с чрезмерным обилием жиров и углеводов. Персонал был молод, хорош собой и взаимозаменяем. Посетители же - слегка постарше и не столь привлекательны, хотя отчаянно пытались это обстоятельство скрыть, однако выглядели столь же безлико. На данный момент этот бар считался одним из самых модных в Торонто, и многие местные знаменитости стремились отметиться здесь вечерами по пятницам.

Генри Фицрой помедлил перед входом, внимательным взглядом окидывая собравшихся внутри. Запахи множества тел, скученных в одном месте, биение сердец, звучащее в такт музыке, орущей из полудюжины динамиков; ощущение множества жизней в столь замкнутом пространстве - все это пробудило его голод, грозивший вырваться на свободу. Скорее разборчивость, чем сила воли, удерживала вампира в узде; за четыре с половиной столетия он ни разу не видел одновременно стольких людей, упорно и тщетно стремящихся повеселиться как следует.

Это было заведение такого типа, куда при нормальных обстоятельствах его не смогли бы заманить и под угрозой смерти, но сегодня он вышел на охоту, и его добыча скрывалась именно здесь. Толпа расступилась, когда он прошел в центр зала, и вслед за ним пронесся вихрь различных предположений, высказанных шепотом.

Что он о себе думает...

Говорю тебе, это какая-то знаменитость...

Генри Фицрой, незаконнорожденный сын Генриха VIII, бывший герцог Ричмондский и Сомерсетский, лорд-президент Совета северных графств, вздохнул, отметив про себя, что некоторые явления с течением веков изменений не претерпевают. Молодой человек, сидевший на табурете, освободил место при его приближении, и он уселся у стойки бара. Небрежным жестом Фицрой отказался от услуг поспешившего к нему бармена.

Справа от него привлекательная молодая женщина недвусмысленно приподняла темную бровь. И хотя взгляд вампира бессознательно скользнул к тоненькой жилке, бившейся на ее шее, словно выточенной из слоновой кости, и затем проследил вену до того места, где она исчезала под мягкими складками пурпурного шелка, прильнувшего к плечам и груди, он, даже испытывая сожаление, предложение все же отклонил. Женщина осознала в его взгляде и восхищение, и отказ, и вновь обратила внимание на сидящего рядом спутника. Генри скрыл улыбку. Он не был единственным охотником в этом баре.

Слева от него и слегка позади широкая спина в пиджаке оттенка мокрого асфальта почти полностью заслонила вид на часть зала. Волосы над воротником были искусно зачесаны, чтобы скрыть начавшие проявляться проплешины, в то время как покрой самого костюма предназначен был замаскировать все другие признаки приближающегося сорокалетия. Генри, протянув руку, легко прикоснулся к обтянутому шерстяной тканью плечу.

Обладатель костюма обернулся и, не увидев ни одного знакомого лица, злобно огляделся вокруг. Немедленно утонув в глубине светло-карих, однако казавшихся сейчас очень темными глаз.

Нам необходимо поговорить, мистер О"Коннор.

Такой тон заставил бы отвести взгляд и более сильного человека.

Мне кажется, вам было бы лучше пройти со мной. - На лбу приземистого мужчины выступили обильные капли пота - Это место представляется мне слишком... людным для того, что я собираюсь... - На мгновение между раздвинувшихся губ показались слегка удлиненные клыки. - ...С вами обсудить.

Генри стоял у окна, одной рукой прикасаясь к прохладному стеклу. Хотя могло показаться, что он глядит вниз, на огни города, на самом деле вампир наблюдал за отражением женщины, сидевшей на диване позади него.

Генри, прекрати наконец доставать меня. Ты вполне убежден, что сможешь удержать мистера О"Коннора, он же Симмонс, до прибытия полиции?

Ему нравилось наблюдать за подругой; нравилось следить за эмоциями, отражавшимися у нее на лице, нравилось наблюдать за ней в движении, нравилось наблюдать за ней, когда она была неподвижна, - он любил ее. Но поскольку эта тема не обсуждалась, Фицрой ответил одним словом:

Прекрасно. Надеюсь, ты нагнал на него страху.

Вики. - Он повернулся, скрестив руки на груди, и сдвинул брови, выражая лишь частично притворное неодобрение. - Если ты считаешь, что мне приятно выступать в роли твоего карманного чудовища, которое можно извлекать из шкафа всякий раз, когда ты думаешь, что кого-то следует припугнуть до...

Вики раздраженно фыркнула.

Воображаешь, что великолепен, не так ли?

Смерти, - продолжил вампир, игнорируя ее слова.

Разве я обращалась с тобой как с «карманным чудовищем»? - Она подняла руку, чтобы удержать его от ответа - Будь честен. Ты владеешь определенными возможностями, как и мне доступны некоторые приемы, и, когда я решаю, что это необходимо, я ими пользуюсь. И, кроме того, - Вики подтолкнула очки к должному месту - на переносицу, - ты говорил, что хотел бы принять более действенное участие в расследовании нескольких дел, поскольку сдал свой роман «В зените пылающей страсти» и до конца месяца, пока ты не приступишь к созданию очередного романтического шедевра, у тебя есть немного свободного времени.

«Романтического шедевра»! Генри Фицрой не видел причин, почему он должен стыдиться того, что пишет любовные исторические романы; их хорошо оплачивали, и у него, несомненно, имелся литературный дар. Однако он сомневался, что Вики прочла хоть один из его опусов. Мисс Нельсон явно не относилась к тому типу читательниц, которые получали удовольствие от чтения или хотели забыть о собственных жизненных трудностях, погрузившись в беллетристику.

Развлекательный портал сайт хотел бы рассказать больше, о древних китайских пещерах, но они них ничего более не известно. Ни документов, ни артефактов – ничего, чтобы пролило свет истины, на подземные конструкции. 900000 кубических метров прорубленной горной породы и ни капли информации. Это особенно странно, учитывая, что древние китайцы скрупулезно записывали абсолютно все. Если мы сразу отринули теорию о Бэтмене, то остается, лишь одно объяснение – это место для охоты Хищника.

4. Мы не можем прочитать один из самых важных языков в истории. Если мы попросим вас назвать самую важную и влиятельную цивилизацию древнего мира, вы, наверное, укажете на римлян или греков. Просто потому что у них была письменная речь, архитектура, философия и прочая херобень. И только самые колоритные ботаники сказали "этруски". Все же, и они не были самыми влиятельными парнями.

Во всяком случае, этруски была небольшой цивилизацией на территории современной Тосканы, создавшие акведуки, городское планирование, коллекторы, мосты и металлургию. В принципе, все то, что мы ошибочно приписываем . Но как бы ученые не разбирались в цивилизации этрусков, мы до сих пор не в состоянии расшифровать их язык.

С этрусками нам не повезло. К слову, они много писали, и ни одно из этих сочинений не было когда-либо переведено на язык любой другой известной нам цивилизации. В результате, мы имеем несколько тысяч надписей на этрусском языке, но по сей день расшифровано лишь около ста слов. При этом куча народу знает Дотракийский язык – язык несуществующей цивилизации из сериала "".

1200 год до н.э. был страшным периодом для людей, живущих вокруг Средиземного моря. Основные империи того времени – хетты, Микены и египтяне – все они переживали жесткий попуск, после золотого века. Подсыпали соль на рану огромные армии кровожадных варваров, которые появились из ниоткуда, сжигали, грабили и разрушали все подряд. Мы назвали этих варваров "Народы Моря", но это лишь предположительное название, ибо мы нихера не знаем, кто они на самом деле. Вот, как их изображали древние народы:

Все это, кажется, до боли напоминает повести Лавкрафта, о подводной цивилизации ящериц людей, которые снесли самый мощный город мира, накануне его 1000-летия.

В эпоху интернета, нежелание людей стремиться к новым знаниям выглядит немного странно, ведь когда трудно было достать книгу – мы стремились изучить очень многое, при этом стараясь применить наши знания на практике. Теперь же, когда можно узнать про все на свете, не поднимая задницы – никто ничего знать не хочет. Не говоря уже о стремлении правительства некоторых стран зациклить саморазвитие своего народа. Мы стали ленивы, позволив прогрессу действовать лишь в целях облегчения нашего существования. Наши тела все меньше производят действий, а мозги все реже справляются с задачами. Полезного вам пня!